Два человека смотрят в мир, и вот один видит Бога, другой — не видит. И. А.  Ильин

Оленька ослепла в три года. Девочка, конечно, плакала. Она помнила, как выглядят бабочки, васильки, бездонное небо...

Теперь солнце для нее погасло и наступила непроглядная ночь. Навсегда. Малышка и без того была сиротой, а тут такая беда.

Что делать? Как жить? Учиться? Но в селе нет школы для слепых.

Как не впасть в отчаяние, не возроптать? Лишь впусти гибельный помысел, и грех уныния завладеет душой. Кто знает, какие мысли возникали в детской головке? А ведь возникали. Не могла же она не думать...

Старшие сестры утешали как умели. Но и им не дано было разгадать замысел Божий о малютке. Оставалось только всю надежду возложить на Господа и Божию Матерь.

Сестры научили Оленьку молиться. Молитва стала для нее спасением, главным делом, содержанием жизни. Молилась она с любовью, почти беспрерывно. Молилась не только за себя и близких, но и за весь мир. Ее учили: пока на Земле творится молитва, жизнь сохранится.

Оленька молилась всем сердцем, всей душой. За ее усердие Господь дал ей дар прозорливости.

И если телесные глаза девочки оставались слепы, то духовные очи видели невидимое. Оля стала нужна людям. Многие приходили к ней, прося ее молитв, так как ей открывалось и будущее. Она даже знала, кто и с чем придет к ней завтра.

Однажды во сне ей явилась Сама Божия Матерь и поручила:

— Оля! Возьми Меня к себе. Меня топчут!

Оленька знала: в соседнем селе Коробейникове в прекрасном храме находилась особая святыня — икона Казанской Божией Матери, данная Богом для прозрения народа, для спасения.

Село Коробейниково славилось трудолюбием, совестливостью, набожностью. Без имени Господа глаз не открывали по утрам. Миром такой храм построили, каких нигде в округе не было.

Но знала Оля, что и времена наступили страшные, времена всеобщего духовного ослепления. Храм в Коробейникове был превращен в загон для скота. Иконы либо забирали и продавали за границу, либо рубили для топки печей в сельсовете.

Казанскую икону Богоматери бросили у порога, чтобы входящие попирали ее ногами.

Почему Бог попустил такое? — невольно возникал вопрос. Кто мог объяснить? И вот вместо ответа девочка ночью слышит голос Богородицы:

— Оля! Возьми Меня! Меня топчут!

Ольга спросила:

— Божия Матерь! Как я возьму? Я ведь слепая.

— Скажи людям!

Утром Оля передала услышанное племяннице. Та перепугалась:

— Ты что?! Там же сторож.

Да, за такое бы не помиловали. Последнего священника угнали по этапу, а сколько расстреляли?! Если же поймают при краже иконы, то... подумать страшно. Племянница не осмелилась.

Но в следующую ночь Божия Матерь вновь повелевает:

— Скажи чужим!

До утра молилась Ольга, пока не пришла соседка. Та с радостью согласилась. Решилась и племянница, хотя, конечно, трепетала вся. И пошли они вдвоем, поручив Оле молиться за них...

Сторожа на месте не оказалось. Спрятали икону в мешок — и домой.

Икона вся сплошь была покрыта грязью. Вдруг от нее прозвучал голос, обращенный к Оле:

— Наклони Меня на левую руку, а правой помой.

Когда омыли, обнаружилось, что икона силь¬но повреждена. Лики Богоматери и Младенца едва виднелись.

Оля шептала:

— Божия Матерь! Ты за нас страдала, за нас терпела, по Тебе ходили...

И опять от иконы прозвучал голос:

— Все, все согрешили!

И тут из глаз Божией Матери потекли слезы. Это чудо видели многие односельчане, пришедшие поклониться Богоматери.

Оленька молилась безпрестанно. И совершилось новое чудо — лики Богоматери и Младенца обновились, исчезли трещины и царапины. Икона стала гладкой, засияла яркими красками.

Ольга всю жизнь не расставалась со святыней, став ее хранительницей всюду, куда бы ни забрасывала ее жизнь. Богоматерь всегда была Путеводительницей для слепой.

Когда умерли сестры. Оля не пришла в отчаяние, а спрашивала, молясь:

— Божия Матерь! Как мне доживать одной?

После долгих молитв услышала:

— Завтра придут мужчина и женщина. Будут звать тебя жить с ними. Не бойся, иди, они тебя досмотрят и похоронят. Икону Мою возьми с собой.

И действительно, утром за ней пришли добрые люди — Варвара и Феодор Шилкины. Оля рассказала, какой у них дом, потом добавила:

— А жить я буду в той комнате, где одно окно и проживу у вас около 11 лет.

Все так и было. Дано было ей жизни земной еще 10 лет и 10 с половиной месяцев — до 1982 года.

Хотя и в эти годы Оленька оставалась слепа, но ее духовному взору открывались многие чудеса Божией Матери. Видела она, как менялся Ее лик, когда приходили помолиться благочестивые православные люди — икона тогда покрывалась золотыми звездочками. Когда являлись неверующие поглазеть на диво из праздного любопытства, звездочек не было.

Удивительно: даже цвет образа менялся, светлел, когда молились от сердца.

Теперь храм в Коробейникове восстановлен и святыня вновь там. Но в памяти по-прежнему звучит упрек: «Все, все согрешили!»

Разве не все? Не продолжаем согрешать? Исполняем ли замысел Божий о нас?

Ганаго Б. О Божием промысле. Рассказы для детей. — Минск: Белорусский экзархат, 2004.

	СЕМЕЙНЫЙ ДЕТСКИЙ ПРОЕКТ
ДСОТ «Радость моя»	2006-2012